Этот гениальный человек родился в Швейцарии, в городе Базеле на Рейне. Его отец, Пауль Эйлер – священник, мечтал и сына видеть пастором, а потому сам занимался его воспитанием. Он первым обнаружил в сыне необыкновенный математический дар и старался всемерно его развить.
В базельской гимназии, где Леонард учился, не было ученика более способного, чем он. Всё ему давалось легко, всё казалось простым и понятным. Да что в гимназии. Гимназии ему было мало. В свободное время он, тринадцатилетний мальчишка, начал посещать Базельский университет и слушать лекции профессора Иоганна Бернулли.
Знаменитый математик заметил талантливого слушателя и стал давать ему уроки. Собственно, уроки сводились к тому, что Эйлер, самостоятельно проштудировав какой-нибудь учёный труд по математике, приходил к Бернулли раз в неделю для беседы и за разъяснениями. В доме Иоганна Бернулли Леонард подружился с сыновьями учёного - Николаем и Даниилом, и дружба эта сыграла в его жизни великую роль.
За два-три года Эйлер изучил все труды самых прославленных учёных и достиг, говоря его словами, "счастливых успехов в математических науках". Действительно, ему исполнилось всего семнадцать лет, когда он перед профессорами Базельского университета произнёс речь о философских воззрениях Ньютона и Декарта, за что получил учёную степень магистра искусств.

Казалось бы, дорога на университетскую кафедру для него была открыта. Но нет, в Базеле профессоров хватало. Не находилось достойного места на родине и сыновьям Иоганна Бернулли, тоже талантливым математикам.

А в то время Петербургская академия наук приглашала к себе на службу учёных из-за границы. Оба брата Бернулли приняли такое приглашение. Бернулли-старший поддерживал решение сыновей ехать в "Московию". Он писал: "Лучше несколько потерпеть от сурового климата страны льдов, в которой приветствуют муз, чем умереть от голода в стране с умеренным климатом, в которой муз обижают и презирают".
Осенью 1725 года Николай и Даниил Бернулли уже находились на берегах Невы. Эйлер скучал без друзей. Ещё до их отъезда он признавался, что "преисполнился невыразимым желанием поехать вместе с ними в Петербург". И они не забыли его, выхлопотали ему приглашение.
Не без тревоги ехал он в незнакомую страну – неопытный в жизненных делах, не знавший русского языка. Дорога была дальняя и трудная. Вдобавок, в пути он узнал о неожиданной смерти Николая Бернулли.
Так в апреле 1727 года двадцатилетний Леонард Эйлер оказался в России, не в лучшее время. За несколько дней до его прибытия скончалась царица Екатерина I. Страной стали править временщики, боровшиеся за власть. Судьба молодой Академии наук была неясной. Эйлер находился в смятении. Он даже подумывал оставить свою любимую математику и поступить на морскую службу. Но тут судьба повернулась к нему светлой стороной. Он получил в Академии кафедру физиологии. Через три года стал профессором физики, а два года спустя был назначен академиком по математике. Ничто теперь не мешало ему заниматься математикой. Положение, жизненные условия, материальная обеспеченность – всё это у него имелось. И он с жаром набросился на работу, к которой давно стремился.
Свои труды Эйлер печатал в академических "Комментариях", издававшихся на латинском языке. Известность его быстро росла. Иоганн Бернулли в письмах так обращался к своему гениальному ученику: "учёнейшему и даровитейшему мужу Леонарду Эйлеру", "несравненному Леонарду Эйлеру", "знаменитейшему и остроумнейшему математику".
Эйлер научился хорошо говорить по-русски. В Петербурге он женился на дочери одного столичного художника.

Прошло тринадцать лет. За это время Эйлер написал около восьмидесяти математических трудов. От напряжённой работы у него перестал видеть правый глаз. Ходили слухи, что незадолго до этого Эйлер производил трудные и громоздкие вычисления, на выполнение которых другие академики требовали несколько месяцев. Он же выполнил их в течение трёх суток!
В середине 1740 года Эйлер получил от прусского короля Фридриха II приглашение приехать в Берлин и возглавить математическое отделение тамошней Академии наук. Около года шла переписка и, наконец, Эйлер принимает приглашение.
Тут не было корысти. Просто обстоятельства сложились так, что ему стало трудно работать в Петербурге. Опять начались дворцовые интриги. Тягостно, тревожно было и в Академии.

Эйлер никогда не забывал, что дала ему Россия. "Когда его королевское величество недавно меня спросил, где я изучал то, что знаю, - писал Эйлер из Берлина, - я, согласно истине, ответил, что всем обязан своему пребыванию в Петербургской академии".
В Берлине великий математик прожил четверть века. Он написал здесь около 300 математических работ. В Берлине закончил труд "Морская наука, или трактат о строении и управлении судов", задуманный ещё в Петербурге.
Между тем отношения Эйлера с прусским королём становились всё хуже и хуже. Взгляды и вкусы у них оказались разными. Эйлер скучал по Петербургу, где прошли его молодые годы, где было столько сделано. И он решил вернуться.

Его встретили в Петербурге с почётом. Он чувствовал необыкновенный прилив сил. И это несмотря на ужасное несчастье, которое вскоре обрушилось на старого учёного: в шестьдесят лет он почти полностью ослеп. Потом произошла ещё одна беда. На улице, где он жил, случился пожар. Огонь охватил и его дом. Учёного удалось вывести. К счастью, были спасены и рукописи. Но дом, библиотека и все вещи сгорели дотла.
Слепому математику помогали работать изумительная память и сила воображения. За семнадцать лет, которые ему было суждено прожить после возвращения в Петербург, он подготовил около 400 научных трудов. Удивительно, но последние годы его жизни были самыми плодотворными. Добрая половина всего сделанного этим гением математики приходится на последнее десятилетие.

Небесная механика и баллистика. Теория корабля и прочность материалов, навигация и магнетизм, оптика и теория музыки, гидродинамика и работа ветряных мельниц… Трудно перечислить всё, чем занимался Леонард Эйлер. Всюду находил он применение математике. Кто-то подсчитал: только для того, чтобы переписать (просто переписать!) труды Эйлера, работая по восемь часов ежедневно, понадобилось бы не менее полувека.

По натуре Эйлер был отзывчивым и добродушным. Не любил выставлять напоказ своей учёности. Отличался удивительной скромностью.
7 сентября 1783 года после обеда он сел поиграть с внуком. Вдруг курительная трубка выпала из рук. Он успел крикнуть: "Умираю" и повалился в кресло.
У Эйлера было 13 детей и 38 внуков. Многие из его потомков тоже стали учёными, жили и продолжают жить в России.

По книге Г.Черненко "Российские изобретатели и учёные", издательство "Тимошка" (Санкт-Петербург), 2000 г., стр. 100-101.